Чеслав Кирвель: «Интегральная модель развития социума как альтернатива глобальному капитализму»

 Современный мир чреват угрозами самого разного рода. Социальные философы, футурологи, экологи, просто мыслящие люди разных мировоззренческих ориентаций и взглядов все с более развернутой аргументацией и доказательностью пишут и говорят о набирающем силу процессе глобальной социальной трансформации, о том, что мы находимся сегодня накануне «бури тысячелетия», характеризуют современные мировые процессы не иначе как в терминах турбулентности, говорят о надвигающемся геополитическом «Чернобыле» и нарастающей потребности в смене модели развития общества.

Изменения негативного характера получают необычайно интенсивное распространение и развитие. Сегодня многим становится очевидно, что современная экономическая система глобального капитализма накопила огромный потенциал внутренней нестабильности и саморазрушения. Та экономоцентрическая модель развития общества, которая утвердилась в Западной Европе в эпоху нового времени, к сегодняшнему дню оказалась нежизнеспособной ни социально, ни экологически. Ядро этой парадигмы, ее главная пружина – предпринимательская экономика, основанная на принципе получения максимальной прибыли, закон самовозрастания капитала, который ни перед чем не останавливается, ни на что не реагирует, подминая под себя в своем движении народы, государства, континенты и даже тех субъектов, в личности которых он персонифицируется. Именно эта сила с нарастающей скоростью погружает наш мир в ситуацию глобальной нестабильности, грозящей трансформироваться в катастрофу вселенского масштаба. Вся проблема состоит в том, что в утвердившейся ныне модели развития социума каждый человек и все сферы его жизнедеятельности, культура, наука, образования направлены только на получение прибыли, на безостановочное прокручивание капитала.

Почему именно в настоящее время данная модель жизнеустройства общества оказалась нежизнеспособной?

Пока капитализм носил относительно локальный характер, существовал наряду с огромной периферией и полупериферией, он мог быть успешным и восприниматься всей остальной частью человечества как воплощение прогресса и процветания. Но когда капитализм стал глобальным, охватил всю нашу планету, он столкнулся с неразрешимыми противоречиями и трудностями. Глобализация, обусловившая почти повсеместное распространение капиталистических практик и норм (ныне слабо интегрированной в глобальную экономику остается лишь Африка) обернулась стремительным сужением приемлемого пространства для эксплуатации и получения быстрой прибыли. При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что капитализм не может обеспечивать свои долгосрочные интересы без экспансии капитала в пространстве. Каждый раз, как пишет известный российский экономист Михаил Делягин, когда происходит очередное циклическое снижение прибыли «капитализм выхватывает, вырывает кусок из некапиталистической зоны и превращает его в капиталистическую периферию – источник дешевой рабочей силы и рынок сбыта. И так до следующего серьезного снижения прибыли; отсюда – колониализм, колониальная экспансия…» Иным капитализм быть не может, он решает многие свои противоречия, вынося их за собственные рамки и прирастая пространством.

Но вот проблема: в конце ХХ века весь мир стал капиталистически-неолиберальным, включая Россию, Восточную Европу и даже в известной мере Китай. Но, став глобальным, капитализм лишился новых зон экспансии и тем самым резко сузил возможности решать свои проблемы, вынося их вовне. В результате, процесс снижения мировой прибыли грозит стать перманентным. Это означает, что капитализм приближается к исчерпанию всех своих возможностей и достигает пределов своего развития. Соответственно, заканчиваются и характерные для капиталистической модели ресурсы ее функционирования и развития. При сокращении и тем более при остановке внешней экспансии капитализм становится неэффективным. Пределы достигнуты, почти все некапиталистические системы устранены. Но в ситуации невозможности роста и расширения ссудного процента капитализм лишается всякой исторической перспективы. Это означает, что его кризис носит сегодня фундаментальный, необратимый характер. Человечество вступает в новую большую эпоху – в эпоху смены моделей развития, в эпоху, сопоставимую с процессом трансформации античности в Средневековье, Средневековья в Новое время. Сегодня определенно можно утверждать, что агония глобального капитализма уже началась, и остановить ее вряд ли удастся.

Сказанное со всей очевидность демонстрирует, что успехи капитализма в существенной мере достигались за счет максимальной эксплуатации некапиталистической периферии и полупериферии, то есть за счет других цивилизаций. Но, распространившись на весь мир, превратившись в глобальный, он стал являть собой тупиковую ветвь социальной эволюции, зримое препятствие поступательному развитию общества. Получилось, что капитализм с его экономической системой исключительно сориентированной на получение максимальной прибыли, подчиненной мизантропскому закону самовозрастания капитала, больше не может эффективно функционировать и успешно развиваться, так как ему некуда расти.

Данное обстоятельство ставит глобальный управляющий класс капиталистов перед необходимостью выбора: либо утрата значительной части прибыли, либо переход к внутренним источникам извлечения прибыли и накопления, то есть переход к усилению эксплуатации внутри самого ядра капиталистической системы.

Выбор, похоже, уже сделан. Отсюда широкомасштабное наступление на все завоевания, достигнутые в свое время низшими классами. И отсюда стремление современных глобалистских структур сократить и утилизировать средний класс.

Сегодня средний класс подвергся весьма драматическим трансформациям. Наличие системного антикапитализма в виде Советского Союза вынуждало буржуазию западных стран включать механизм перераспределения общественного продукта в пользу значительной части среднего и рабочего классов, что было явным отклонением от логики развития и природы капитализма как такового. Само существование Советского Союза, осуществившего за короткий срок своими силами индустриализацию, первым покорившим космос, первым построившим мирную атомную электростанцию, атомный ледокол и т.п., заставляло капиталистическую систему в той или иной мере отступать от принципов капитализма. Отсюда триумф средних классов, этого станового хребта западноевропейской демократии, а также ориентация на становление и развитие «государства всеобщего благоденствия». Крушение СССР как глобального конкурента капиталистической системы, объективно выступавшего гарантом обеспеченной жизни низших слоев западноевропейского общества, полностью развязало руки глобальному управляющему классу, устранило все препятствия к его полномасштабному наступлению на средний класс как на периферии капсистемы, так и в самом ее ядре. Недаром уже появилась социологическая теория «20:80». Согласно ей, в современном западном обществе меняется социальная структура: 20% – богатые, 80% – бедные, нет никакого среднего класса – он размывается, тает вместе с нацией-государством.

Действительно, средний класс к началу 80-х годов ХХ столетия стал чрезвычайно многочисленным, и его содержание поэтому превратилось в весьма затратное дело даже в самом ядре капиталистической системы. Такой ситуации верхний слой совокупного класса капиталистов терпеть далее уже не хотел. Хозяева капсистемы перегруппировались, перестали уступать давлению среднего класса и перешли в контрнаступление, которое исследователи зачастую квалифицируют как восстание неолиберальных элит. В 1979 году в Великобритании и в 1981 году в США пришли к власти рыночные фундаменталисты Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, которые занялись демонтажем основных институтов «государства всеобщего благоденствия» (welfare state) и вместе с тем развернули наступление не только на средний класс, но и на рабочий класс, прежде всего на его активную верхнюю часть. Это было масштабное выступление за возвращение капитализму права извлекать и тратить доходы, не делясь ими с обществом.

Выдающийся американский социолог Рэндалл Коллинз говорит о процессе быстрого превращения в современных развитых капиталистических странах среднего класса в «типичный пролетариат». По его прогнозу глобальный капитализм исчерпал все запасные ниши на рынке труда, в которые могли бы мигрировать безработные в ходе нарастающей автоматизации сначала механического, а затем и интеллектуального производства. В своей действительности это является грозным вызовом капитализму. В этой связи Коллинз задается вопросом: как долго продержится капитализм, если средний класс образца ХХ века в следующем столетии будет превращаться из его массовой политической и экономической базы в массу обездоленного недовольства?

Необходимо признать, что на судьбу глобального капитализма немалое влияние оказали технологический прогресс, автоматизация и роботизация, которые создают из масс бывших людей труда лишних людей. В сегодняшних условиях многие люди перестают быть производящим ресурсом с точки зрения извлечения прибыли и становятся лишними. Человек, вытесненный из производства, поскольку он неконкурентоспособен, и тем самым с рынка, как бы перестает существовать. В самом деле, если целью существования человечества является получение прибыли (то есть оно продолжает существовать в рамках рыночной парадигмы и доминанты поведения), то главная задача, которая объективно стоит перед ним, заключается в физическом устранении собственной нерентабельной части.

Автоматизация и роботизация неизбежно ведут к тому, что миллионы людей лишаются работы и социальных гарантий, в то время как десятки или единицы становятся обладателями баснословных богатств. И эта тенденция в полной мере наблюдается уже сегодня. Согласно последним данным, ныне восемь самых богатых людей владеют собственностью, равной собственности 50% населения нашей планеты, то есть трем миллиардам шестистам миллионам человек. Основное противоречие заключается в том, что общество становится богаче, но богатство концентрируется в руках все более узкого круга людей. И это – неразрешимое противоречие при нынешней модели развития социума.

Развертывание всех этих тенденций и процессов неизбежно оборачивается ростом рентных и полурентных групп населения, безработных, бюджетников, учащихся, так или иначе зависимых от государственных субсидий. В результате изменяется общая социальная структура – разрастается рентный класс и прекариат. Сегодня прекариат – весьма многочисленный и постоянно растущий слой людей. Это своего рода постпролетариат, не имеющий ни определенной профессии, ни постоянной работы. Разрастание этого слоя превращает современное капиталистическое общество в нечто аморфное и текучее. Множество людей в этом обществе оказывается не прикрепленным ни к определенному месту жительства, ни к какому-либо коллективу, ни даже к семье, поскольку последняя разрушается как по причине распространения всякого рода извращений, так и целенаправленных действий ювенальной юстиции. Особо подчеркнем, что количественный рост прекариата и близких ему социальных групп, достигнув своего предела (критической массы), вполне может при определенных обстоятельствах стать одной из причин наступления эпохи «темных веков».

Данное обстоятельство, наряду с прочим, свидетельствует об абсолютном безумии и патологичности глобального капитализма, о полной невозможности нормального развития человечества в его рамках. Но это также означает и то, что рынок и, соответственно, монетарная система и товарное производство становятся невозможными и ненужными. Поэтому в грядущей реальности, которую только еще предстоит сформировать человечеству, не может быть места неконтролируемому рынку и глобальному финансово-олигархическому капитализму в целом. Без решения этой задачи судьба человечества может оказаться кошмарной.

Единственный способ разорвать порочный круг автоматизации – поставить ее на службу всему обществу. Стратегическая цель должна состоять в том, чтобы общее время общественно необходимого труда сократить в соответствии с возможностями нового технологического уклада и производить достаточное количество вещей и продуктов питания с целью удовлетворения базовых потребностей человека. Производимая еда и вещи должны перестать быть товарами, которые продаются и покупаются. Человечеству, если оно, конечно, выживет, придется еще найти способ распределения жизненных благ не рыночным образом. А государству предстоит реализовать себя в развитии инфраструктуры, обеспечении необходимого материального достатка, воспитании и образовании человека, в развертывании творческой и научно-исследовательской деятельности. При соответствующем уровне организации здесь места и дел хватит всем. Однако условием достижения такого способа самореализации человека является формирование в общественном сознании людей новой картины мира. Необходимы своего рода ментальный переворот, духовно-ценностная, мировоззренческая революция.

Самым иррациональным, не имеющим никакого разумного оправдания в современной мировой ситуации является то, что рост богатства не перестал снижать нищету, наоборот, он ведет к ее увеличению, сопровождается ростом числа бедных. В этом основное противоречие глобализации. Его суть – в торможении прогресса, прямом ухудшении условий существования все возрастающего большинства населения нашей планеты и ускорении развития и роста благосостояния его абсолютного и все сокращающегося меньшинства.

Диспропорция потребления богатых и бедных стран настолько велика, что если, например, все страны выровнялись бы по уровню потребления энергоресурсов на душу населения с США, то потребовалось бы еще 2,6 таких планет, как наша, а нефть и газ в этом случае были бы выкачаны из недр Земли за одно десятилетие. Таковы подсчеты экспертов ООН. Неудивительно, что некоторые исследователи квалифицируют глобализацию как «гробализацию».

Все это говорит о высокой степени моральной ущербности западной экономики и господствующей модели развития социума в целом. Сегодня, как образно выразился Питер Хершок, мы наблюдаем «развод между экономикой и этикой».

В этом аспекте весьма показательно исследование французского экономиста Тима Пикетти. В своей книге «Капитализм в XXI веке» он показал, что нормой для капитализма является ситуация, когда 1% населения контролирует 50 и более процентов богатства. Эта норма нарушилась капиталистами только один раз – с 1945 по 1975 год. И обусловлено это было тревогой верхов капиталистической системы, вызванной успехами строительства социализма в СССР и некоторых других странах.

Наконец, необходимо хотя бы кратко и схематично остановиться на финансовой системе глобального капитализма, которая, по свидетельству многих аналитиков и экспертов, сегодня безнадежно больна.

В начале XXI века мы видим все больше признаков того, что «денежная цивилизация» себя исчерпала и находится при смерти. Прежде всего, деньги перестали окончательно быть деньгами, так как не выполняют удовлетворительно ни одной экономической функции.

Первая и важнейшая из них – мера стоимости. Сегодня некогда «твердый» измеритель превратился в «резиновый», которым ничего оценить уже невозможно. «Хозяева денег» сознательно создают финансовый хаос, преследуя две основные цели: получение дополнительного «улова», то есть спекулятивной прибыли, в «мутной воде» финансовых рынков, а также расширение и укрепление сферы своей власти через организацию кризисов на финансовых рынках.

«Мутная вода» финансового мира – это сознательно провоцируемые колебания покупательной способности денежных единиц (инфляция, дефляция) и их валютных курсов. Мир финансов и экономики при таких «деньгах» превращается в королевство кривых зеркал. Принятие долгосрочных решений в сфере инвестиций и реальной экономики в условиях утраты деньгами своей функции меры стоимости становится невозможным. Некогда деньги выполняли функцию средства обмена, обеспечивали «обмен веществ» (движение товаров и услуг) в организме экономики. Сегодня они превратились в средство азартных игр, 90% денег обслуживают не реальную экономику, а финансовых спекулянтов. При видимом изобилии денег реальный сектор экономики испытывает острый «денежный голод», поскольку продукция «печатного станка» до него не доходит.

Вышло так, что финансово-олигархический капитализм, в отличие от предшествующих промышленных стадий, стал производить просто деньги, виртуальный продукт, который обрел самодовлеющее значение, независимое или мало связанное с процессами реального жизнеобеспечения общества. Отвязав деньги от золота, лишив их всякого твердого содержания и включив на полную мощь глобальный печатный станок, финансовые воротилы современного мира нашли способ, который тщетно пытались отыскать средневековые алхимики – делать деньги из воздуха.

Мировая финансовая олигархия, обогащающаяся на спекулятивных операциях, с каждым годом вводит в оборот все новые и новые финансовые инструменты: фьючерсы, опционы, варранты, свопы. Суммарный нарост этой финансовой массы, уже исчисляется сотнями триллионов долларов, то есть на порядок больше всего мирового производства товаров и услуг. Эта растущая в геометрической прогрессии пирамида виртуальных финансов уже достигла таких масштабов, что вся система готова рухнуть в любую минуту. Деньги превратились в «сокровище» и перестали обслуживать реальную экономику и жизненно необходимые потребности общества. Нельзя не согласиться с теми авторами, которые это явление называют «смертью денег».

Все сказанное позволяет утверждать, что ныне для капитализма по всем его направлениям функционирования развития характерно кризисное состояние. Этот кризис одними теоретиками определяется в качестве кризиса сугубо экономического. Другие, такие как Иммануил Валлерстайн, Майкл Манн, Рэндалл Коллинз, Георгий Дерлугьян и Крэг Калхун, считают этот кризис финалом «капиталистической системы» и преддверием какого-то иного общества.

О системных сбоях функционирования рыночной экономики сегодня прямо пишут многие известные экономисты и представители финансовых кругов. А по оценкам участников XVII Конгресса Международной социологической ассоциации, который прошел в июле 2014 года в Иокогаме, «ныне уже не отдельные общества, а все человечество предстает как мир нарастающих социокультурных неравенств и рисков во всех областях его жизнедеятельности». Под воздействием противоположных экономических и геополитических интересов разных стран, их групп, в том числе военных альянсов, блоков, и структур глобального бизнеса человечество оказалось перед угрозой деградации цивилизационного состояния и возможностью его рецессии к нецивилизованному состоянию. Возникли реальные угрозы сохранению homo sapiens: возможность ядерной войны, потепление климата и иные экологические опасности. Значит, западная и в целом человеческая цивилизация становится дисфункциональной, возникает потребность в изменении способа жизнеустройства сообществ людей, в новом цивилизационном выборе человечества». В этом же ключе рассуждает и американский исследователь Иммануил Валлерстайн: «Современная мировая система приближается к своему концу и вступает в сферу трансформации по направлению к некоей новой исторической системе, контуры которой мы не знаем». При этом автор подчеркивает, что несмотря на глубокую ускоренность того мировоззрения, которое сформировалось в эпоху Возрождения и Нового времени, наша историческая система, вероятно, уже не продержится более 50 лет.

Понятно, что ситуация глобального кризиса, с которым столкнулось современное общество, ставит человечество перед необходимостью нового цивилизационного выбора.

Размышляя о перспективах развития современного мира, мы вольно или невольно сталкиваемся с интересным и весьма своеобразным парадоксом нашего времени.

Суть этого парадокса заключается в следующем. С одной стороны, агония глобального капитализма как общественного строя имеет под собой объективное начало. Его кризис носит фундаментальный и, в конечном счете, необратимый характер. Но с другой стороны, современный глобальный капитализм хоть и накопил огромный потенциал саморазрушения и внутренней нестабильности, тем не менее, обладает не только отточенными механизмами самозащиты, инструментами и способами провоцирования и развязывания горячих локальных войн, но и новым информационно-смысловым оружием, позволяющим повсеместно вести успешные холодные войны, прежде всего, консциентальные, информационные войны.

Все дело в том, что сегодня социальная эволюция все в меньшей степени становится зависимой от объективных причин и детерминант и все в большей мере демонстрирует способность к самоопределению и самопреобразованию на основе устремлений и деятельности тех или иных социальных субъектов. Такими субъектами, способными эффективно воздействовать на мировые процессы, ныне выступают мировая финансовая олигархия, банкистеры (так теперь стали называть банкиров, имея в виду разбойничий характер их деятельности), а также разнообразные транснациональные структуры и институты, концентрирующие в своих руках колоссальные ресурсы, международные финансовые рынки и коммуникативные сети. А это означает, что в современных условиях рельефно проявляет себя тенденция возрастания роли субъективного фактора истории. Сегодня обнаруживается, что удельный вес субъективно-волевого и целерационального факторов в комплексе очевидных причин и зависимостей исторически неуклонно возрастает. Важнейшими детерминантами в жизнеустройстве общества все в большей мере становятся процессы в сфере субъективной реальности. Поэтому борьба за утверждение новой модели развития социума будет продолжительной и тяжелой, не исключено, что она будет сопровождаться войнами и конфликтами межцивилизационного характера.

Наш мир сегодня настолько запутался в различного рода острых противоречиях, что весьма трудно предвидеть, каким будет характер их разрешения. Можно лишь предположить следующее: либо глобократии удастся установить контроль над всем человечеством, утвердив на нашей земле планетарный электронный концлагерь, либо же она будет сокрушена, и человечеству удастся осуществить слом господствующей ныне парадигмы развития общества, несмотря на все препятствия, сложности и трудности, освоить новую модель и форму своего бытия. Таким образом, будущее человечества находится пока на «весах истории».

Тем не менее, альтернативы современному миропорядку, зашедшему в исторический тупик, несомненно, возможны и необходимы. Какие же конкретно задачи глобального характера стоят сегодня перед человечеством?

Чтобы сохранить себя, человечество сегодня должно решить две взаимосвязанные задачи: обезопасить себя от духовного вырождения и деградации, саморазрушения себя изнутри в результате эрозии «экологии души», утери человеком человеческого; обезопасить себя от разрушения внешней среды обитания, коллапса биосферы, эрозии «экологии природы». В этом, возможно, и есть смысл истории.

Поиск альтернативы деструктивным проявлениям глобального неолиберального капитализма разворачивается и в самих западных странах. Одним их возможных альтернативных ответов на глубинные трансформации, происходящие сегодня в Западноевропейских обществах, на утерю безусловного лидерства Запада в мире, на «усталость» европейской цивилизации выступает новый правый консерватизм. Позиция правого консерватизма наиболее рельефно представлена в книге Патрика Бьюкенена «Смерть Запада» 2003 года, а также в работах многих других исследователей и политиков, которые с консервативных позиций выступают с резкой критикой положения дел в современной Западной Европе. Так, основатель французского национального фронта ЖанМари Ле Пен требует реализации такой политики, которая будет политикой французов для французов и никак иначе. Аналогичные позиции занимает австрийская партия свободы, партия независимости Соединенного королевства и другие. А «Альтернатива для Германии» выступает за выход Германии из Еврозоны, считая введение евро «исторической ошибкой», которую необходимо исправить».

Поиски альтернативы глобальному капитализму идут и в других регионах мира, прежде всего в Латинской Америке.

Возможность альтернативного западному пути развития на сегодняшний день весьма успешно демонстрирует Китай. Вообще, в Китае, Вьетнаме и некоторых других государствах Юго-Восточной Азии складывается новый, более эффективный по сравнению с американо-центрическим неолиберальным типом хозяйствования. В принципе, сегодня можно вести речь о формировании новой системы производственных отношений, которую Питерим Сорокин в 60-е годы ХХ века назвал «интегральным строем», сочетающим план и рынок. Сочетание присущего социализму стратегического планирования и рыночной самоорганизации в этих странах обеспечивает куда более высокие темпы экономического роста, чем в модели «глобального рынка», ориентированного на максимизацию прибыли финансовой олигархии. Иначе говоря, модель, получившаяся посредством сочетания реформированной и «осовремененной» так называемой советской модели с традиционно восточными принципами общественного и государственного строительства, стала существенно отличаться от того пути развития, который Запад уже более двухсот лет навязывает всему человечеству.

В странах Юго-Восточной Азии не отказались от преимуществ социалистической модели. Опыт социализма, советское мышление, советские социальные технологии являются здесь абсолютно востребованными и незаменимыми. Неудивительно, что эти страны уже практически преодолели комплекс своей неполноценности в отношении Запада. Вообще народы мира все в большей степени перестают верить Западу.

Таким образом, можно заключить, что путь к принципиально не рыночной, постэкономической цивилизации как относительно отдаленной цели скорее всего должен пролегать через смешанную, социально ориентированную экономику, через комбинацию рыночных и нерыночных факторов, конкуренции и содружества, эффективности и справедливости, частных и общих интересов, индивидуальности и коллективности, самоорганизации и организации – этих хоть и противоречащих друг другу, но не взаимоисключающих сущностей. Их надо не абсолютизировать и противопоставлять, а, следуя принципу дополнительности, рассматривать вместе. Кстати, в Республике Беларусь в течение ряда лет предпринимаются отнюдь не безуспешные усилия, направленные на формирование интегральной модели развития общества. Не исключено, что в обозримом будущем данная цель будет достигнута в полной мере.

Судя по всему, в XXI веке окажутся наиболее успешными те страны, которые смогут интегрировать индивидуалистское и коллективистское начало, синтезировать позитивные элементы культур Запада и Востока, Юга и Севера, ассимилировать в проекте своего будущего наиболее значимые результаты капитализма и социализма.

Однако здесь необходимо сделать весьма существенную в теоретическом отношении оговорку: интегральное, конвергентное, синтезное общество, как его не назови, в действительности, может выступать только этапом, стадией, то есть переходным периодом к принципиально не рыночным производственным отношениям. Сущности в раздвоенном состоянии (дуалистичной) не бывает. Капиталистические и социалистические производственные отношения в рамках одного государства одновременно долго продержаться не могут. Поэтому с течением времени какой-то один из данного типа производственных отношений неизбежно побеждает со всеми вытекающими отсюда последствиями для дальнейшего движения социума.

В России после падения СССР бездумно отказались от ведения планового хозяйства, изгнав при этом почти полностью государство из экономики. Позже в России сформировался бюрократически-олигархический капитализм. В результате она оказалась в системе координат самого низкосортного капитализма, где нет свободной конкуренции. Этот тип капитализма не созидательный, а монополистический, спекулятивный, зависимый от Запада, сырьевой и периферийный. Правда, в России в последние годы наметился поворот в этом отношении, стали просматриваться признаки стремления к утверждению серединного пути, формирование интегрального, синтезного общества.

Вообще, если посмотреть на историю строительства социализма в Советском Союзе, то нельзя не признать, что данная история претерпела весьма драматические метаморфозы. Вплоть до 60-ых годов прошлого века великий альтернативный системному капитализму социалистический проект осуществлялся весьма успешно. За его реализацию было пролито море крови, принесено множество тяжелейших жертв, мук и страданий народа. Многим тогда казалось, что это был необратимый рывок, прорыв человечества во главе с СССР в будущее.

После того как были залечены все раны Отечественной войны, отстроены города, восстановлены разрушенные заводы и фабрики, достигнут небывалый расцвет научно-технического прогресса, создана лучшая в мире система образования, объективно были все реальные возможности успешно продолжать альтернативный мировой системе капитализма путь развития, на практике доказать превосходство данного пути и, в конечном счете, окончательно утвердиться в мире в качестве нового, более справедливого общественного строя. Французский исследователь Жан Фурастье пришел к выводу, что именно в Советском Союзе впервые в истории человечества сформировалась «третичная цивилизация», поскольку нигде в мире так щедро не осуществлялось финансирование развития науки и образования и нигде в мире эти сферы жизнедеятельности общества так интенсивно не развивались. К середине 60-ых годов СССР объективно был готов свершить новый научно-технический рывок в будущее, превратившись из системного антикапитализма в реальный посткапитализм.

Однако этого не произошло, прежде всего, по причинам субъективного порядка. Великий альтернативный проект был сломлен разжиревшей советской номенклатурой и эгоистической верхушкой капиталистического мира. Вообще, социальный триумф низов – редчайшая вещь в истории. СССР был в течение нескольких десятилетий триумфом простонародья, однако с середины 1950-х годов народный социализм сталинской эпохи начал превращаться в «номенклатурный социализм» столоначальников, которым уже с конца 1960-х годов очень захотелось интегрироваться в мировую капиталистическую систему и, вместе с тем, завладеть всей народной собственностью великой страны.

Российский автор Лев Спиридонович Беляев утверждает, что хотя «зрелого» социализма еще нигде в мире не было, но он мог быть построен в Советском Союзе 1960-1970 годы, поскольку для этого уже были созданы все предпосылки и условия, если бы не были допущены принципиального характера ошибки и просчеты политическим руководством страны.

В этом контексте рассуждают российские исследователи Андрей Андреевич Ковалев, Владимир Леонидович Мрочко: «В отношении социальной эволюции СССР опередил западный мир, видимо, более чем на полвека. Поэтому для Запада проблема развала Советского Союза любыми средствами была не просто проблемой ослабления экономического, политического, военного и идеологического противника. Для западной цивилизации борьба с СССР, с исторической Россией, воплощенной в великом Советском Союзе, стала проблемой уничтожения эволюционного соперника, угрожавшего устроить мировой порядок по своему образу и подобию. Более того, СССР имел для реализации этой цели реальные возможности. Тридцать лет назад большая часть политической карты мира была окрашена в красный цвет, что уже само по себе говорит об успехе той цивилизации, которую многие политологи именуют советской».

Первый толчок к разрушению системы социализма был дан полутроцкистом Никитой Сергеевичем Хрущевым, который намеревался догнать и перегнать Америку по уровню потребления. Тем самым вместо того, чтобы идти своим путем, строить дальше новый альтернативный капитализму мир, он перенес соревнование с Западом на буржуазную почву, по сути дела, приступил к решению проблем развития социализма капиталистическими методами. Это был абсолютно тупиковый путь, абсолютно проигрышный вариант, ибо только если идти своим путем, по-настоящему можно перегнать конкурента, не догоняя его. Подражание не может быть источником вдохновения.

Здесь прежде всего надо указать на ожидания и прогнозы, которые содержала в себе хрущевская Программа построения коммунистического общества в Советском Союзе, принятая на XXII съезде КПСС. Как известно, эта Программа выдвигала в качестве основной задачи полное удовлетворение всех материальных потребностей советского человека, рельефно сформулировала прогноз, согласно которому в ближайшем будущем «материальные блага польются полным потоком». Отсюда ее нереалистичность, ибо хорошо известно, что человек – это такое существо, которое не имеет верхней границы своих потребностей. Он в принципе никогда не может быть удовлетворенным. Ориентация на удовлетворение всех материальных потребностей – это путь в бездуховность. По сути дела, данная Программа была гедонистически ориентированной, постулировала возможность скорого становления в СССР потребительского общества такого уровня, который в странах капиталистического мира в принципе недостижим. В результате этого поколение шестидесятников стало все в меньшей мере ориентироваться на трудовую аскезу и этику самоограничения, характерные для предшествующего периода, и все больше погружаться в атмосферу изнеженного ожидания грядущего материального благополучия.

Кроме того, как пишет Лев Спиридонович Беляев: «Главным критерием оценки эффективности деятельности предприятий был ошибочно принят максимум прибыли. Фактически это является основным законом капиталистического производства и противоречит экономическим законам социализма. Внедрение хозрасчета предприятий, основанного на задании планов в стоимостном выражении и на стремлении к максимальной прибыли, оказало разрушающее влияние на советскую экономику». Все это в конечном счете обернулось нарастающим отказом общества от масштабных (реалистических, но дерзновенных) задач по преобразованию мира и стало причиной того мелкобуржуазного бунта, который во второй половине 80-х годов охватил проигравший экономическое соревнование с Западом Советский Союз. Все эти обстоятельства и процессы в конце концов явились одной из мин, которые взорвали советское общество и привели к крушению СССР.

Говоря о причинах падения Советского Союза, необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что члены высшего управляющего органа страны – политбюро ЦК КПСС – в большинстве своем были абсолютно состарившимися людьми, практически уже неспособными адекватно реагировать на быстро изменяющуюся ситуацию. О кремлевских старцах, ссылаясь на биографию Анастаса Микояна, в народе ходила поговорка «от Ильича до Ильича – без инфаркта и паралича». И что интересно: хотя многие, где-то справедливо, где-то нет, винят Сталина в жесточайших репрессиях, он, в отличие от Мао Цзэдуна, осуществившего «культурную революцию», не смог или не успел перед своей смертью осуществить необходимую ротацию кадров в важнейших партийных и государственных структурах и привести к власти молодых и энергичных людей. Не удалось ему так же оставить после себя приемника типа Дэн Сяопина.

В результате кремлевские геронтократы в немалой мере поспособствовали своей недееспособностью геополитической катастрофе, которая произошла в начале 90-х годов прошлого века. В то время в стране действительно господствовала гнетущая атмосфера: застойность, тотальное лицемерие, расхождение политических лозунгов и деклараций с реальной действительностью. Большинство активных и сознательных людей как глотка свежего воздуха ожидали перемен. И этим напряженным ожиданием весьма успешно воспользовались не те, кто хотел обновления и благополучия стране, а те, кто преследовал свои эгоистические интересы.

Таким образом, прорыв в социалистическое будущее был жестко заблокирован советской номенклатурой и верхушкой мирового класса капиталистов.

Демонтаж социализма в Советском Союзе и утверждение капиталистического строя в предельно извращенном виде в современной России диктует необходимость снова и глубже осмыслить основные положения теории социализма и ее практического воплощения в жизнь. Спору нет, в ходе строительства СССР было допущено немало ошибок масштабного характера. Проистекали они как из пионерского, не имеющего аналогов в прошлом характера решений практических задач, стоящих перед обществом, так и из неадекватности действий властвующей в те или иные периоды элиты.

Достижения и исторический опыт русской цивилизации еще понадобится человечеству. Мы убеждены, что новая, альтернативная глобальному капитализму модель развития социума, которая утвердится в будущем, при любой своей конфигурации, неизбежно будет содержать в себе элементы социалистической идеи и опыта ее практической реализации в Советском Союзе. Новый социализм, фундаментальные ценности которого будут ориентированы на равенство, станет ответом на патологическим образом нарастающее неравенство в современном мире. Разумеется, новый социализм будет сильно отличаться от классического. История не любит повторяться. Тем не менее, его существенные элементы и в новых условиях жизни будут, несомненно, иметь место.

Это обстоятельство ставит восточнославянские страны в более выигрышное положение сравнительно со странами, в которых в течение длительного времени господствовал классический капитализм. Здесь особенно важно то, что восточнославянским народам изначально, имманентно присуще стремление к организации жизни, соответствующее тем или иным принципам и идеям социализма. Капитализм никогда не был органичен восточным славянам, он противоречил их глубинным архетипам сознания и ментально-духовным структурам. При этом историческая память о сравнительно недавнем по историческим меркам опыте строительства и жизни при социализме еще сохраняется в сознании широких народных масс. Неудивительно, что в наше время слово «социализм» возвращается в политический лексикон, а сама модель социалистического жизнеустройства активно обсуждается в научных и научно-популярных публикациях.

Чеслав Станиславович КИРВЕЛЬ, профессор, доктор философских наук, заведующий кафедрой философии